АЛБАНИЯ - СТРАНА С ДРУГОЙ ПЛАНЕТЫ
Le Figaro, Париж

"Конечно, я в отчаянии. Мы мечтали о чем-то прекрасном. Прошлое было за нами, мы хотели все начать сначала. Но, взгляните! Ничего не осталось". Писатель и делегат Дритело Аголи не скрывает своей горечи: его страна, Албания, в развалинах. Прошлое навсегда похоронено, но не появилось никакой перспективы, не просматривается никакого будущего: „Мы живем в полном вакууме. Нет больше никаких ценностей, никаких планов на будущее. Мы только ждем, сами не зная чего".

С тех пор как Албания в 1991 году отказалась от принципа аутакии и марксистско-ленинских догм, она непрерывно все глубже погружается в пропасть. Как истинных героев трагикомической пьесы, ее жителей, которых насчитывается три миллиона, продолжает мучить прошлое, глубоко укоренившееся в коллективном сознании. „Несколько лет назад," - рассказывает один бизнесмен, - „меня обвинили за то, что я получаю прибыль. Обвинение было искренним: те, кто подал жалобу просто не могли понять, как кто-то хочет купить как можно дешевле, а потом продать как можно дороже и, получить прибыль. В конце концов, разве они могли это понять, если почти полвека это было строго запрещено?"

Албания не отстает, хуже - она находится на какой-то Другой планете. Это туманный мир, в котором просматриваются ветхие здания, запущенные дворы и грязные улицы, мир, где прошлое и настоящее постоянно сталкиваются.

„Сразу же после установления демократии," - рассказывает один из представителей интеллигенции, -„Академия наук сообщила о введении двух диалектов, которые некогда употреблялись в стране. По словам этих уважаемых ученых, которые хотели этим доказать свою приверженность процессам эволюции, говорить на албанском языке больше нельзя, потому что его использовал Энвер Ходжа, ненавистный диктатор".

Самоуничтожение

В Тиране долго бурно обсуждался вопрос, нужно ли выходить из коммунизма постепенно, или же все нужно начать с ноля. До марта 1997 года в силе оставалась первая гипотеза. Путем международных субвенций и программ помощи Европа попыталась сдвинуть с места экономику переходного периода, чтобы албанцы не покидали свою страну волнами, хотя у них было только одно желание: спастись от бедности и добраться до Италии и европейского Эльдорадо, Неудача была более чем очевидной. „Огромные суммы, которые потрачены на эту страну, ничего по существу не изменили", - прокомментировал один из дипломатов.

Хуже того, эта помощь опосредованно облегчила открытие спекулянтских сберкасс, так называемых финансовых пирамид, которые обещали баснословные проценты, чтобы привлечь как можно больше сберегателей. Десятки тысяч албанцев поверили, что богатство - это абсолютно нормальная вещь, не требующая ни труда, ни терпения. Крах этих сберкасс, которые собрали свыше трех миллиардов долларов депозита, вызвал в марте 1997 года полный хаос в стране, В течение нескольких недель албанское государство потерпело крах и все его структуры буквально превратились а ничто.

Последние заводы, которые продолжали работать, были разграблены, также как и военные склады. Это было не восстание и не бунт. Полиция, армия, администрация, все сформированные органы обнаружили свое истинное лицо. Это были только фасады, скрывающие фактическое положение: существует только пустота.

Пустота, которая сегодня бросается в глаза," - напоминает Грамоз Пашко, советник албанского премьера, - „возникла не только из-за распада структур, унаследованных из прошлого. Дела обстоят значительно серьезнее. Чтобы укрепить свою власть, коммунизм опирался на балканскую культуру, сотканную из романтизма и патернализма. Когда режим потерпел крах, все было уничтожено, но мы тогда этого не осознавали. Для этого нужно было пережить кризис 1997 года..."

Кризис, который и год спустя, еще не санирован. Финансовые пирамиды, взятые под судебный контроль, не ликвидированы из-за отсутствия ясных законов. Что же касается ответственных лиц, то они по-прежнему на свободе. Сформирована комиссия по расследованию, но она только предмет для иронии. „Международный банк," - предупреждает один из политиков, - „называет нас третьей в мире страной по коррупции. Сразу же после Сьерра-Леоне. Я думаю, что они правы..,"

„Даже слово „коррупция" потеряло здесь свои смысл", - подчеркивает Фатос Конголи, литератор. „Раньше оно звучало как оскорбление. Сегодня мы смеемся над ней. Наша страна прогнила насквозь, а у нас не осталось никаких иллюзий. Это лучше всего видно по работе судов: никто и никогда не осужден за коррупцию, И никто никогда не возмущался из-за этого".

Месяц назад похищен председатель объединения бизнесменов Албании, Найти его не удалось, С июня в регионе Корча похищены 52 девушки, В прошлом году в провинции Берат почти в один день исчезло 500 девушек, которые вероятнее всего отправлены в Италию через албанские мафиозные картели, которые держат в руках сеть проституции.

Беспомощное правительство

„Вчера у нас в Албании было пятеро мертвых", - напоминает один иностранный дипломат. „И шестеро мертвых в предыдущий день, Я упоминаю только тех, кто погиб от пистолета, взрывных механизмов или автоматов. Безопасность может быть и улучшилась, но нельзя сказать, что положение спокойное".

Созданное год назад правительство Фатоса Нано не в состоянии бороться с реальностью. Государство более чем беспомощно в борьбе с мафиозными организациями, которые контролируют проституцию, продают наркотики и импортные товары, .За пять месяцев," - утверждает бывший президент Сапи Бериша. - „европейские власти доставили правительству 70 досье о незаконной торговле. Ни одно расследование до сих пор не начато".

Что же касается реформ, то они топчутся на месте. Прошло уже семь лет со времени слома диктатуры, а у Албании нет своей конституции, Земля, на которой была проведена коллективвизация, возвращена после 1991 года, но при таких условиях, что 30% случаев по-прежныму остаются спорными. Это только увеличило число случаев мести. „В прошлом году из-за семейных конфликтов 2000 детей не посещало школу", -указывает один из наблюдателей. „В этом году не менее 7000 детей будут сидеть дома взаперти, опасаясь возможности попасть в засаду".

Патрик де Сент-Экзюпери