[Форум Rossia.org] [Ответы и комментарии] [Написать ответ]
Отправлено
Никита 18:29:31 03/12/1999
в ответ на:
Об атеизме, отправлено
Пессимист 23:12:56 01/12/1999
>> > Никита, Вы можете логически обосновать, зачем атеисту соблюдать нравственные нормы по отношению КО ВСЕМ ЛЮДЯМ ? То, что Вы описали, годится как обоснование КОРПОРАТИВНОЙ НРАВСТВЕННОСТИ своего круга людей вполне достаточно среднему человеку для личного жизненного пути. А зачем соблюдать нормы по отношению к остальным, например более слабым? > > Надо ли объяснять, что такое корпоративная нравственность? Это её отсутствие вообще : типичный пример воровской закон. > Вопрос на самом деле не простой. На первый взгляд, достаточно указать на разрыв, который существует между религиозно-нравственными требованиями и практикой (жизнью) церкви. Собственно, эта непосильность заданного идеала для подавляющего большинства (практически всех) верующих и вызвала к жизни институт исповеди. Но Вы ведь ставите вопрос в принципе, не так ли? Поэтому с моей точки зрения, необходимо вначале ответить, какую проблему пытается решить религия (церковь), связывая нравственные требования с верой в Бога? Ответ: проблему совмещения человеческой свободы с ограничениями, налагаемыми нравственными требованиями. Решение ищется на путях ЛЮБВИ к Богу (другой стороной которой, насколько я понимаю, служит "страх Божий"). Ход очень сильный, т.к. вообще любящий человек СВОБОДНО совершает такие поступки, которые при ином раскладе потребовали бы принуждения и даже насилия над ним. В этом, как Вы, видимо, знаете (в отличие от нашего татарского друга), и состоит идея соборности: люди объединяются не по принуждению или необоходимости, а "в любви к Богу". Св.отец (кажется, Тертулиан) в известном смысле был прав, выражая нравственную максиму христианства след.образом: "Возлюби Бога и делай что хочешь". Понятно, что человек, действительно возлюбивший Бога, не может уже хотеть чего угодно (но только того, что угодно Богу и явлено им в Откровении). Однако, какой же величины должна достичь вера для этого? Ведь даже апостолов, непосредственно имевшие дело с воплощением Бога, Христос, кажется, упрекал в том, что вера их меньше горчишного зерна... Здесь у меня есть еще одна претензия к христианству, а именно его сугубо персоналистический характер, т.е. да, ближнего нужно любить, как самого себя, но Бога надо любить превыше всего (а потому и говорил Христос, что враги человеку родные его), и спасение может быть только личным, определяемым глубоко интимными взаимоотношениями человека с Богом. Т.о., в основе своей христианство основано на специфическом эгоизме и необходимость исполнять нравственные заповеди в отношении к другим людям носит уже опосредованный характер: хочешь угодить Богу (читай: спастись) выполняй то-то и то-то. Но что же такое вера в Бога, без которой все здание Церкви оказалось бы стоящем на зыбучих песках? Ее источником выступает особенный духовно-душевный, или экзистенциальный, опыт, получивший затем (или даже инициированный) особую РЕЛИГИОЗНУЮ ИНТЕРПРЕТАЦИЮ. Т.е. когда человек говорит что-то вроде, что он "узрел Бога и уверовал", то для меня это означает, что особенное его переживание либо сразу выразилось, либо было им (или кем-то) истолковано в терминах религии: что, мол, да, это был Бог кто же еще? И если человек недостаточно рефлексивен, то он не в состоянии удержаться в зазоре между переживанием самим по себе и его истолкованностью. Говорю об этом так потому, что сам испытывал такие состояния не столь развернутые и определенные, как, например, у Даниила Андреева, но едва ли хуже, чем у Владимира Соловьева или о.Сергия Булгакова. В связи с этим надо различать и два типа атеистов. Одни, для которых просто нет ничего, кроме повседневности, нет ничего трансцендентного, нет ничего, кроме того, что можно пощупать, увидеть и укусить. И другие, которые знают, что "В земле и небе сокрыто больше, чем снилось Вашей мудрости, Горацио", но они не верят в то, что это трансцендентное и трансцендентальное есть Бог, такой весь из себя человеческий и человечный, или, там, дьявол, у которого уже в течении тысяч лет нет других занятий, кроме как мелко пакостить людям. Первым жить вполне просто и это они придумали для себя то, что Вы назвали "корпоративной моралью", т.е. некий свод простенький правил выживания в мире, где нет ничего, кроме таких же людей, озабоченных лишь собственным преуспеяниям. (Как сказал когда-то Пифагор, находясь на Олимпийских играх: "Жизнь людей подобна этим играм: одни приходят, чтобы состязаться, другие чтобы торговать, а третьи, самые мудрые, чтобы смотреть...") Для вторых жизнь трагедия; они слишком хорошо понимают, насколько огромен и в лучшем случае безразличен к ним Универсум, что расчитывать в безнадежном противостоянии ему можно только на свои силы, что вся эта возня вокруг "материальных благ" пустая суета, что КАЖДЫЙ человек в конечном счете экзистенциально одинок, хотя бы он этого и не понимал... Для первых нравственность едва ли будет чем-то более привычек, вмененных в детстве, или рациональных правил. Они могут также, "на всякий случай", посещать церковь и верить в то, что они верят в Бога, ибо что там, за последней чертой? Другие понимают, что ВСЕ ЛЮДИ РАВНЫ в своей экзистенциальной заброшенности в Универсум, что этот мир (мир не то же, что Универсум) человечен лишь постольку, поскольку люди человечны, а потому к каждому надо относиться как к островку, или опорной точке, человечности этого мира (до тех пор, пока он не покажет обратного). Т.е. мы все ОДИНАКОВО слабы (или сильны), чтобы не давить друг друга, а следовать тем нормам, на реализации которых и держится наш мир. То, о чем я здесь говорю, точно также должно быть ПЕРЕЖИТО как прозрение (откровение), т.е. должно быть явлено не как слова или рассуждения, но как специфический нравственный опыт. Покажите теперь мне, почему страх перед Богом, или любовь к нему, служат более крепким основанием нравственности, чем чувство сопричастности к людям и необходимости считаться с ними.
Ответы и комментарии: