[Форум Rossia.org] [Ответы и комментарии] [Написать ответ]
Отправлено
Пионер 15:06:23 25/04/2000:

А.Филиппов пишет в “Известиях” главным образом театральные рецензии. Иногда выступает с душеспасительными проповедями о вреде антисемитизма (на одну наиболее выдающуюся я в прошлом году откликнулся рецензией “Не ходил бы ты Ванек в “демократы” – жидом станешь”). Невежество товарища столь глубоко, а глупость столь искренняя, что его благонамеренная интеллигентность не вызывает никаких сомнений. Перед нами воплощенный россиянский интеллигент за умственной работой. Чего стоит зачин статьи: “европейская культура” в лице самого Папы Римского кается перед евреями за “черту оседлости”. А ведь наверняка этот текст еще какой-нибудь редактор в “Известиях” читал и ничего его там не насторожило – дело то хорошее, идеологически правильное! Им бы обоим вместе с автором сараи чистить, а они о Шекспире трактуют и, небось, думают, что Шариков это не про них, а об ужасных “зюганоидах” (этот свежий термин новейшая разработка нашего либерального агитпропа) Ниже выдержка из статьи того же номера “Известий” А.Архангельского “Провидение-не алгебра”, образчик антикоммунистических гимнов нашей либеральной интеллигенции: “В нынешнем году день рождения вождя мирового пролетариата Владимира Ильича Ленина пришелся на конец еврейского Пейсаха, Лазареву субботу по православному и предпасхальную страстную субботу по западнохристианскому календарю. Так что яростный гонитель веры, антиклерикальный мародер и убежденный погромщик, должно быть, праздновал свой 130-й юбилей, закусывая в подземном Политбюро мацой, постными блюдами и крашеными яичками. Все-таки ирония истории вещь посильнее "Фауста" Гете, ничего не скажешь. Но есть вещи и посильнее иронии истории. Неизбывная человеческая глупость, склонность к безответственности, готовность к самооправданию. Все это очередной ленинский юбилей обнаружил в полной мере. Я не говорю о зюганоидах: заранее было ясно, что 22 апреля они соберутся на Красной площади и почтят память славного злодея; пускай чтут, Мавзолей с ними. Историческое время полноценных коммунистов, слава Тебе, Господи, вышло. Год от года скукоживаясь, они будут медленно и верно спускаться в политическое небытие. Так что хватит обращать на них особое внимание, много чести. Но смена смене идет; место обкомовских аппаратчиков и недокормленных шариковых готовятся занять добропорядочные интеллектуалы». … А еще ОНИ еще любят рассказать, как в виду врожденного пятого пункта всю жизнь провели под жутким гнетом “государственного антисемитизма”. Т.е. люди хотят получить буквально все удовольствия сразу. Да, похоже, Шейлоки на Руси совершенно повывелись, а остались одни “жЫды, где говно” им. св.Ахредуптса. Определенно теперь русскому антисемиту по душам даже и потолковать не с кем. Вот Папа Халкидий от тоски даже взялся сам виртуального Еврея мастерить, исполать ему и флаг в руки. Выделения шрифтом по тексту статьи мои. ================================================================ «ИЗВЕСТИЯ» №75 от 24.04.2000, cтраница: 6 Офисный Шейлок Премьера в театре "Et cetera" Алексей ФИЛИППОВ Шекспировский "Венецианский купец" не политкорректная пьеса; от слов "жид" и "гнусный жид", которыми щедро разбрасываются ее герои, благонамеренного и либерального театрального зрителя подбрасывает. В наше время за ее текстом встают погромы, черта оседлости, Освенцим все то, в чем перед евреями недавно покаялась европейская культура в лице папы римского. Благонамеренный и либеральный театральный критик придет на "Венецианского купца", поставленного в театре "Et cetera" Робертом Стуруа, думая, что все это так или иначе отразится в спектакле: в наше время для Шейлока естественно стать если не положительным, то хотя бы трагическим героем коли не из-за убеждений создателей спектакля, то хотя бы из чувства приличия. Ан не тут-то было: Стуруа поставил комедию и с Шейлоком, которого здесь играет Александр Калягин, обошелся достаточно жестко. Комедия это огромное количество режиссерских находок и находочек: банковский офис, в котором происходит действие, белые стеллажи, белые папки, факсы, компьютеры, телевизоры, в кульминационный момент транслирующие валютный курс или монологи персонажей, офисные костюмы-тройки, черные униформы и горный велосипед, на котором к дочери Шейлока Джессике приезжает ее христианский возлюбленный байкер. Комедия это многое множество приемов: пистолет, которым тычут друг в друга друзья-христиане; чашечка кофе ее ненароком опрокидывает на ростовщика Шейлока тот, кто просит у него взаймы; венецианский дож, ставший женщиной; благородный венецианец Грациано, оборачивающийся то пилотом, то рокером; дохлая крыса, которую он приносит с собой и которая затем достается Шейлоку... Приемов много, и у каждого есть свой смысл: все они о чем-то говорят и что-то обыгрывают. Зрители смеются, а в результате возникает ощущение перенасыщенности спектакля, избыточного, не идущего ему на пользу постановочного изобилия. Но это, пожалуй, не главное: спектакль Стуруа вызывает культурный шок из-за того, что историю Шейлока он рассказывает бесстрастно, отстраненно, с юмором. Это театр, а не жизнь, и здесь нет правых и виноватых: христианин донимал еврея, и тот взял у него в залог фунт его, христианского, мяса; христиане увели у еврея любимую дочь, и он потребовал неустойку при этом и еврей, и христианин никаких симпатий не вызывают. Это дорого обойдется "Венецианскому купцу" Роберта Стуруа: в России еще жива генетическая память о погромах, пятом пункте и прочей гадости. К спектаклю, где Шейлок стал сильной и зловещей фигурой, просвещенная публика должна отнестись настороженно. Калягин здесь очень хорош: чуть-чуть Березовский, чуть-чуть Чарли Чаплин, монументальный, невозмутимый, способный к искреннему страданию знаменитый монолог Шейлока ("разве у жида нет рук, органов, членов тела, чувств, привязанностей, страстей?") актер произносит блестяще. Но его герой немилосерден и недобр. В том, что он собирается вырезать у должника сердце, виден не горячечный порыв к мести, а холодный, выверенный расчет. Этого мы ему не простим у нашей интеллигенции есть свои табу, а создатели спектакля обошлись с ними как слон с содержимым посудной лавки. Но на самом деле Стуруа интересовало совсем другое. Он не русский, а грузинский режиссер, а в Грузии сегодня болит свое: ксенофобия и национальная рознь в их химически чистом виде там актуальнее антисемитизма. К тому же события последних лет, от Гамсахурдиа и осетинской войны до войны в Абхазии, доказали грузинам, что в такого рода делах правых и виноватых нет. (Для нас это далеко не очевидно, а там, где речь идет об антисемитизме, мысли Стуруа и вовсе спорны. ) "Венецианский купец" театра "Et cetera" спектакль сырой от представления к представлению в его веселом, пока что достаточно суматошном и неясном постановочном калейдоскопе будут крепнуть и проступать расставленные режиссером смысловые акценты. Он изменится, но то, что в нем можно различить уже сейчас, на мой взгляд, достаточно интересно. Стуруа удручают не отношения христиан и евреев, а сама человеческая природа люди всегда будут презирать, подозревать и ненавидеть своих ближних. Шейлок и его должник Антонио стоят друг друга Александр Филиппенко играет человека подозрительного и нервного, не склонного спускать и прощать. Его триумф оборачивается каким-то мелким безобразием: Шейлок, в дурацком колпаке, болтается на спине вола, Антонио взвизгивает "немедленно пусть примет христианство!" А последняя сцена и вовсе безнадежна: Шейлок и Антонио стоят рядом и не могут понять и принять друг друга. Спектаклю есть что сказать, но скороговорка, невнятица, идущая от его внутренней незавершенности, мешают это услышать. Настоящая премьера "Венецианского купца" впереди когда спектакль Стуруа выстоится, сложится и из калейдоскопа постановочных приемов проглянет то, ради чего он был поставлен.
Ответы и комментарии: