У нас любят осуждать РПЦ за «сотрудничество» с большевиками, в ходу термин «сергианство». При этом историю вопроса мало кто знает.

 

 

======================================================================

 

«Известия» от 02.04.2001, cтраница: 10

 

 

Павлин в клетке

 

 

2 апреля 1927 года был освобожден из заключения будущий патриарх Сергий

 

 

Сергей БЫЧКОВ

 

Юбилейный Архиерейский собор Русской православной церкви, проходивший в августе 2000 года, причислил к лику святых многих российских исповедников. Среди них — митрополита Кирилла Смирнова и архиепископа Павлина Крошечкина. Оба были расстреляны в сталинских лагерях. Они были основными действующими лицами трагедии, разыгравшейся зимой 1926/27 гг. До сих пор страницы ее остаются тайной за семью печатями для отечественных историков. Церковные историки не могут прийти к единому мнению и спорят: а были ли на самом деле тайные выборы патриарха осенью 1926 года? Это ключевое событие в жизни Русской церкви повлекло за собой опубликование осенью 1927 года так называемой декларации митрополита Сергия, в которой он расписался в лояльности к Советской власти.

 

 

Тайные выборы

 

 

Инициатором тайных выборов патриарха, как следует из архивных материалов ОГПУ, был архиепископ Свердловский Корнилий (в миру Гавриил Гавриилович Соболев), в прошлом ученик и постриженник митрополита Сергия (Страгородского) по Санкт-Петербургской академии. Отбыв трехлетнюю ссылку в Нарымской области, Корнилий в 1926 году вернулся во Владимир и поселился там.

 

 

Заглянем в архивное дело N 601064, хранящееся в архиве Федеральной службы безопасности. В начале декабря 1926 года митрополит Сергий был арестован в Нижнем Новгороде и привезен в Москву. На допросе от 20.XII.26 Сергий заявил: "Раньше ноября сего года ко мне в Нижний Новгород приехал епископ Павлин Рыльский и повел беседу о необходимости для выхода из создававшегося церковного положения выборов патриарха путем подачи голосов епископами, т.е. путем далеко не обычным. Такое избрание было бы спорным, как применяющееся, по-видимому, в первый раз. Павлин привез с собой обращение ко мне, с просьбой дать делу ход, подписанное самим Павлином и епископом Афанасием Свирским (Сахаровым. — С.Б.).

 

 

А вот еще свидетельства. Допрос от 22 декабря: «Епископ Павлин во время приезда ко мне с обращением, уже снабженным подписями, в беседе мне сообщил, что находящиеся в Соловках епископы думают также, что выборы патриарха необходимы и произвести их можно путем подачи мнений епископами, т.е. так же, как думает епископ Павлин». Архимандрит Таврион (Батозский) рассказывал мне, что в первый приезд епископа Павлина в Нижний Новгород митрополит Сергий отказался участвовать в тайных выборах. Видимо, он прекрасно представлял, какую опасность несет в себе это начинание. Скорее всего, не верил в успех тайных выборов. Поэтому попросил епископа Павлина собрать голоса епископата, оставшегося в Москве и Подмосковье, и выяснить их мнение о целесообразности проведения выборов. В ноябре епископ Павлин вновь приехал в Нижний, но уже с мнениями епископов, в том числе и соловецких. Важно учитывать, что в это время отношение к исповедникам еще не было обесценено позднейшими заявлениями о том, что они якобы уголовники и отбывают сроки за совершение уголовных преступлений.

 

 

Более того, в свое время патриарх Тихон издал указ, согласно которому епископы, отбывавшие наказание на Соловецких островах (первый советский образцовый концлагерь. — С.Б.), почитались первенствующими, то есть их мнение в спорных вопросах следовало признавать решающим. Митрополит Сергий прекрасно осознавал, что общие симпатии епископата на стороне исповедника-митрополита Кирилла (Смирнова), который ничем не запятнал себя в годы гонений. Почти 10 лет, с редкими перерывами, он по милости ОГПУ томился то в тюрьмах и лагерях, то в ссылках. Тем более что именно он был назван патриархом Тихоном первым в списке его возможных преемников. Опросив архиереев, оставшихся на свободе, епископу Павлину удалось собрать 25 подписей. Стало быть, к ноябрю 1926 года в Москве и Подмосковье оставалось из 50 лишь 25 епископов. Митрополит Сергий не смог отступить перед натиском епископа Павлина и, поскольку почитался всеми заместителем местоблюстителя, написал Обращение к православному епископату, где предлагал назвать имя епископа, достойного стать патриархом.

 

 

Епископ Павлин на допросах признал, что тайные выборы патриарха действительно состоялись. Но из трех посланников ОГПУ арестовало только одного — Ивана Кувшинова. Следователю Тучкову на этот раз не удалось заполучить самого важного: ни списков голосовавших епископов, ни их решения относительно будущего патриарха. Впрочем, оно и без того было известно Тучкову — всеобщие симпатии были на стороне митрополита Кирилла (Смирнова). Иеромонахи Глинской пустыни Андроник (Лукаш) и Таврион (Батозский), сподвижники епископа Павлина, а также мирянин Иван Кувшинов успели объехать большинство епископов, в том числе и ссыльных. Было собрано более 70 голосов — все они были поданы за митрополита Кирилла (Смирнова), бывшего в это время в заключении в Зырянском крае.

 

 

 

Сколько их было?

 

 

Цифра 20, названная митрополитом Сергием во время опроса, недостоверна. За проведение тайных выборов высказалось 25 епископов, проживавших в Москве и Подмосковье. Курьеры, поделившие Россию на четыре округа и успевшие объехать немало городов, собрали гораздо большее количество голосов. Факт, что митрополит Сергий сознательно занизил цифру, говорит лишь о том, что ОГПУ не сумело овладеть материалами тайных выборов. Иван Кувшинов, избранный епископом Павлином хранителем документов, сумел еще до ареста надежно спрятать их. Павлин был арестован первым, в то время, когда он приехал в Москву. Это свидетельствует о том, что ОГПУ получило оперативные данные — то есть результаты слежки. Они-то, скорее всего, и послужили причиной для его ареста. Из курьеров был арестован только Иван Кувшинов. Но этого оказалось достаточным для того, чтобы была поднята тревога. В конце ноября 1926 года по России прокатилась волна арестов среди православного епископата. В Нижнем был арестован митрополит Сергий и вскоре перевезен в Москву, во внутреннюю тюрьму ОГПУ. Во Владимире — архиепископ Корнилий. В Зырянском крае — митрополит Кирилл (Смирнов) и переведен в вятскую тюрьму. До сих пор остается нераскрытым вопрос, как ОГПУ узнало о тайных выборах. К сожалению, в архивных делах изъяты агентурные данные.

 

 

Тайные выборы патриарха осенью 1926 года — одна из самых таинственных и ключевых страниц в новейшей истории Русской православной церкви. Парадоксально, но гораздо больше известно о них из западных, прежде всего католических, источников. Это лишний раз свидетельствует о том, что за 10 лет гонений епископат, духовенство и миряне прекрасно изучили приемы гонителей и сумели противопоставить им жесткую конспирацию. На этот раз приемы конспирации были с успехом применены христианами.

 

 

Следователь пытается добиться от Ивана Кувшинова чистосердечных признаний. На допросе от 23 мая 1927 года звучит вопрос: «Епископ Павлин показал, что он, приехав в Москву, передал так называемую »Соловецкую декларацию" вам. (Следователь зачитал Кувшинову показания епископа Павлина. — С.Б.). Что вы теперь скажете по этому поводу?" Ответ: «Я не помню, чтобы епископ Павлин передавал мне такой документ». Вопрос: «А знаете ли вы Клавдию Нефедову, проживающую в Шикаловском переулке около Спасской заставы? Что она вам передавала? Какие документы?». Ответ: «Я Клавдию Нефедову не знаю». Вопрос: «А документы после ареста епископа Павлина вы получали? Имели ли вы какие-либо указания насчет дела по избранию Кирилла на случай ареста епископа Павлина?» Ответ: «Нет».

 

 

«Следователь дает прочесть обвиняемому показания епископа Павлина по обоим затронутым в протоколе допроса от 23 мая 1927 года моментам (Соловецкая декларация, а также упоминание о Клавдии Нефедовой), показывает подписи епископа Павлина в следственном производстве. И.И. Кувшинов все отрицает». А вот копия с показаний епископа Павлина Крошечкина, предъявленная следователем Ивану Кувшинову: «Я по приезде в Москву отдал его Кувшинову И.И. на хранение и, передавая его, также сказал, что это декларация Соловецкая». (Подпись епископа Павлина от 15 января 1927 года.) Внимательно еще раз перечитаем показания епископа Павлина: «Эти отзывы, в числе около двадцати, были мной переданы на хранение женщине по имени Клавдия Нефедова, проживающей в Шикаловском переулке у Спасской заставы, дом, если не ошибаюсь, N 1. Этой последней я дал указание передать пакеты в случае каких-либо недоразумений именно Кувшинову». Далее епископ Павлин показал, что Соловецкая декларация была в единственном экземпляре. Подпись: Начальник 6 отдела СООГПУ: Евгений Тучков.

 

 

Судьба Ивана Ивановича Кувшинова складывалась трагично. После ареста и тюрьмы он был отправлен на Соловки. После Соловков в 1931 году был арестован вторично вместе с большой группой духовенства. И несмотря на то, что времена были еще достаточно вегетарианскими, приговорен к расстрелу.

 

 

В 1934 году митрополит Кирилл был временно освобожден из заключения и поселился в городе Гжатске Смоленской области. Там его посещали верные ему священники, епископы и миряне. Митрополит Кирилл старался никому не навязывать своих убеждений. Он искренне считал митрополита Сергия (Страгородского) «узурпатором». На литургии поминал митрополита Петра (Полянского), который был назначен местоблюстителем патриаршего престола патриархом Тихоном. Но если кто-то из его прихожан посещал храмы, подчинявшиеся митрополиту Сергию, он не старался их разубедить, считая, что таинства, совершающиеся в этих храмах, благодатны.

 

 

 

Не судите...

 

 

Многие православные публицисты стремятся представить митрополита Сергия злым гением Русской церкви. Рядом с ним едва ли не провокатором изображают епископа Павлина (Крошечкина). Острословы уже в те годы окрестили возникшую после ареста епископа Павлина ситуацию «Павлин в клетке». Но в тюремной клетке оказались тогда лучшие епископы Русской церкви. Ситуация оказалась крайне трагичной — Тучков сумел воспользоваться безысходным положением епископата и убедил митрополита Сергия в тщете нелегальных попыток избрать патриарха. Однако он в полной мере понимал опасность возникшего положения в случае, если бы митрополит Кирилл был избран и весть об этом обошла бы православные приходы. Бессмысленно было бы и далее держать его в заключении. Во-первых, в глазах остального мира (СССР в этот период был еще достаточно открытым обществом, в котором могли бывать иностранцы и почти свободно общаться с россиянами) большевики выглядели бы гонителями христианства. Внешняя же политика большевиков строилась на отрицании каких-либо гонений за веру. Во-вторых, патриарх, томящийся в заключении, продолжал бы управлять Церковью даже в том случае, если бы у него возникали лишь эпизодические возможности общения с паствой. Поэтому Тучков понимал, что отношения с Русской церковью достигли критической точки и необходимо именно сейчас, пока в тюрьме находится митрополит Сергий, добиться от него согласия на сотрудничество. Тучков был прекрасным психологом, а митрополит Сергий, измученный годичной борьбой, проведя три месяца в жестком тюремном режиме, лишенный каких-либо известий с воли, постепенно пришел к выводу, что иного пути, кроме того, который предлагает Тучков, не существует. Сейчас бессмысленно дискутировать о том, существовал ли иной путь.

 

 

Ясно одно: митрополит Сергий не предавал никого в тот страшный период тюремного заключения зимой 1926 года. Более того, протоколы допросов рисуют его как человека мужественного и дальновидного. Допрос от 3 января 1927 года: «Митрополиту Сергию предъявляется фотография документа от 30 августа 1926 года по старому стилю и 12 сентября того же года по новому стилю. Документ подписан »Митрополит Сергий", писан почерком, тождественным с почерком гражданина Страгородского Сергия, и содержащий указания заграничным церквам, вернее эмигрантской церкви, во избежание путаницы в вопросе о заграничном Синоде прикрепиться к местным (по месту нахождения) православным церквам".

 

 

 

Вместо послесловия

 

 

Святейший патриарх Московский и всея Руси Алексий II, размышляя о тех временах, заметил: «Был свой путь и подвиг у ушедших в подполье. Был свой путь и крест у оставшихся на виду. Будем ли взвешивать, чей крест тяжелее? Будем ли друг перед другом хвалиться ранами? Или вспомним опыт Катакомбной церкви, присовокупим опыт церкви Зарубежной и вместе будем работать для возрождения душ людей и будущего России? Верю, что наши мученики и праведники — независимо от того, были ли они последователями митрополита Сергия или же не разделяли его позицию, — вместе молятся о нас».

 

---

Ответы и комментарии:

• О реформировании русского православия — Брат Карамазов, 02:17 06 апреля 2001 (0)
  • что нам в них не нравится — Пьеро, 13:31 11 апреля 2001 (0)
  • И получаем какую-нибудь протестанскую секту типа — Механик, 12:47 11 апреля 2001 (0)
  • Правильно! А то народ в язычество уже повалил.. — Терский Хан., 02:22 06 апреля 2001 (0)

---

[Форум Россия.орг] [Начало] [Написать ответ] [Предыдущее сообщение] [Следующее сообщение]