>> — Надо поехать да спросить... Как же так получилось, Вы написали книгу, напугали всех, а сами не выяснили, как работает мировая экономика!
>> — А зачем? Моя задача была очень простая — сказать: «Ребята, ситуация вот такая, опасная очень, у нас холодно зимой, подумайте над этим». Кто-то верит мне, кто-то нет. А я считаю, что сначала людей надо напугать.
>
> А жаль
Что из этих слов следует? Что Паршев не считает себя специалистом в мировой экономике. Компрометирует ли это Паршева как специалиста по мировой экономике? Безусловно. Может ли идея, изложенная на бумаге, быть скомпрометирована личностью автора? Это зависит. (Ненавижу английские кальки в русском языке, но эта уж очень хороша!)
1) Если идея такова, что в нее надо поверить, и нельзя проверить, то ответ — «да». Например, один человек — назовем его Х (а имя его я все равно совершенно не помню) — публично сказал, что Герман Греф — педераст. Что, якобы, Герман Греф делал ему наедине неприличные пикантные предложения, а получив отказ, организовал репрессии против Х. Проверить это мы не можем, поэтому уместно рассмотреть, насколько честным человеком был Х, достаточно ли он компетентен, чтобы выявить гомосексуальную подоплеку приставаний Грефа, и т.п. А что делать? Ничего более, чем гадать о добросовестности показаний Х, нам не остается.
2) Есть, однако, идеи, верность которых не зависит от авторитета человека, их придумавшего и/или изложившего. Более того, авторитет автора идеи может сыграть плохую службу, поскольку люди могут чересчур положиться на авторитет, не проверив саму идею, что и случилось с нами в годы перестроечного ража эпохи экономистов-академиков.
Идеи Паршева относятся к категории 2). Чтобы вам было легче ориентироваться, забудьте вообще о том, кто их высказал, где высказал и т.п. Что вам Паршев? Дядя он вам, Паршев, что ли?
Заметьте, высказанные идеи могут быть принципиально неверными, в том числе и в силу некомпетентности автора. Ну так и мозги вам в руки — дерзайте, опровергайте! Вы, конечно, можете сказать, что, мол, очень надо, мало ли мудаков на свете, что же, всех опровергать?
Я возражу на это так. Идеи Паршева, при всей их сырости и при всем простодушии их автора, привлекательны в качестве яркой догадки-озарения-прозрения, которая очень хорошо согласуется с наблюдаемыми данными и вообще выглядит на редкость естественной. Это похоже на то, что вы испытываете, когда читаете хороший детектив, и ничего не понятно, и вот преступление раскрыто, и все разношерстная мозаика разрозненных фактов прекрасно укладывается в единую картину.
Пол Дирак сказал: «Физическая теория должна быть красивой.» То есть для него красота гипотезы была сильным эвристическим стимулом-предчувствием, что эта гипотеза верна. А затем — лопату в руки, и вперед: конструируй гамма-матрицы, анализируй спинорные преобразования и т.п.
Вот и у любителей идей Паршева (заметьте, идей Паршева, а не самого Паршева) есть ощущение, что он, по мудрости ли, или по невежеству, наткнулся на жилу экономического знания.