Помнится, я обещал ссылки на научные публикации, где подтверждалось или утверждалось бы происхождение видов посредством эволюции.
Идите по URL, и в поисковой машине введите что-нибудь вроде «evolution species».
Там есть и про калибровку «молекулярных часов» и про многое другое. Статьи за 2000-2001 год, к сожалению, платные, но ссылки на бесплатный источник господину полковнику я не обещал. Зато за более старые годы можно качать и читать вполне бесплатно.
А вторая ссылка — http://www.nature.com/nsu/010404/010404-15.html — персонально для Пионера. Вполне себе эволюция, причем не модельная, а натуральная, в пробирке. Если по английски лень читать — мужики начали со случайного набора кодирующих РНК длиной в 80 аминокислот, и за восемь поколений отбора и репликации «вывели» четыре белка, которые присоединяются к АТФ лучше, чем белки, которые это делают в живой клетке (причем другими способами).
Если Nature Science Update представляется слишком популярным изложением, там есть ссылки на оригинальные статьи, популяризацией которых эта заметка является.
Так что все-таки она идет, и эту тему следует считать закрытой.
Теперь Пессимисту насчет политических импликаций. Фишка в том, что эволюция общественных институтов и эволюция биологическая реализованы разными механизмами: если биологическая эволюция идет посредством отбора среди случайных мутаций, то эволюция социальная хотя и содержит в себе значительный элемент проб и ошибок, но в основе изменчивости лежит не стохастический, а вполне целенаправленный процесс стремления людей к лучшей жизни. Вместо «трех китов» эволюции, перечисляемых в школьном учебнике — наследственности, изменчивости и отбора — социальная эволюция использует традицию (аналог наследственности), новацию и опять-таки отбор. Общих пунктов целых два, но называть такой взгляд на общество социал-дарвинизмом было бы неверно. Если биологическая эволюция идет по Дарвину, то социальная — по Ламарку.
Есть на эту тему и афоризм, не помню кому принадлежащий, на счет того, что основное эволюционное достижение человечества состоит в том, чтобы «позволить моим идеям жить и умирать вместо меня».