БИБЛИОТЕКА ФОРУМА России.орг 
ЛИБЕРАЛИЗМ: PRO ET CONTRA. СБОРНИК СТАТЕЙ

 Либерало-марксист фон Тошик

Исторически основу этой статье положила моя критика попытки Тошика дать краткое описание основных положений доктрины «либерализма» [1]. Фактически, Тошик приводил цитаты из книги Людвига фон Мизеса «Либерализм в классической традиции»(1927г.)[2] Подробно разбирать взгляды самого Л.Мизеса (1881--1973) желания нет, т.к. для нас важны не воззрения ортодоксального австрийского либерала 20-40-х годов ХХ века, но что в них привлекло современных нам отечественных «либертарианцев». Анализировать либеральные построения трудно еще и потому, что это не более чем манифесты, и серьезной аргументации у современных либералов найти почти невозможно. Содержание трудов Л.Мизеса - это, главным образом, либеральная риторика, объяснения в любви Свободному рынку и его рыцарям - предпринимателям, капиталистам. Прошу заранее простить читателей, что все-таки привожу обширные выдержки из трудов Л.Мизеса, - хотелось дать почувствовать знакомый с детства дух этого либерального учения (ведь едва ли кто будет читать его труды по ссылкам, не так ли?). Поэтому опираться будем на выдержки из Мизеса, приведенные Тошиком (эти цитаты пометим «фон Тошик»), и лишь для полноты картины приведем выдержки из самого Мизеса, обозначая их «тов. Мизес».

В данном случае свою задачу я видел узко - показать фундаментальную связь методологии социализма и либерализма. Стремлюсь доказать своего рода теорему о фундаментальной общности либерализма и марксизма, что термин «либерало-марксизм» имеет право на существование, поскольку отражает неразрывное единство обоих концепций. Поэтому критику либерализма здесь искать не стоит, - не более чем заметки на полях, - хотелось просто обратить внимание на ключевые моменты либерального мышления.

Труды Л.Мизеса вызывают неподдельное изумление почти полным отсутствием критической рефлексии автора. Вот, например, Мизес славит экономические успехи капитализма, указуя насколько тот за прошедший век облагодетельствовал широкие народные массы, и ставит все это в заслугу «либеральным идеям». И тут же сокрушается, что никто в мире никогда не проводил действительно последовательной «либеральной» политики. Получается, что успехи капитализма никак нельзя целиком сводить к «либерализму», как его понимает Мизес. К слову, вскоре после гимнов Мизеса либеральному капитализму, наиболее близко к «либеральному» идеалу реализованного в США, именно в США случилась Великая депрессия - фактически экономическая катастрофа, - и выход из нее был осуществлен отнюдь не по либеральным рецептам, и даже совсем наоборот. Рассуждая о либеральных достижениях Запада, не следует забывать про регулярно отмечаемые самим Мизесом отличия его трактовки «либерализма» (принципиально изгнавшей из прежнего либерализма всякий дух «социализм») от концепций «великих основателей», которые, между прочим, гораздо ближе стояли к истокам торжества капитализма, чем наш либертарианец. Однако Мизес нелепости и пошлости в своих рассуждениях совершенно не замечает. Ей богу, на его фоне этого «либерального» болота классики марксизма, не гнушавшиеся выдавать публицистику за науку, выглядят Гималаями интеллекта. Никаких глубоких доводов, хотя бы отчасти напоминающие научные, в обоснование радикальной либеральной доктрины и экономической модели в трудах классика современного либертарианства Л.Мизеса нет. Совсем. А есть бурный поток идеологических заклинаний и деклараций, чем тов. Мизес живо напоминает какого-нибудь доктора совковых гуманитарных наук. Думаю, именно эта его доступность пониманию дюжинного советского интеллигента и привлекла к Л.Мизесу нашу «либеральную» интеллигенцию. Стороны нашли друг друга [3]. Отличия либертарианства от еще недавно исповедуемого нашими «реформаторами» марксизма несущественны: некоторые социальные оценки меняются на противоположные. При желании, наших пропагандистов «либерализма-монетаризма» можно даже заподозрить, что они в целях идеологической диверсии против буржуазных реформ опять протаскивают слегка закамуфлированный марксизм (наиболее характерные обороты в цитатах из Мизеса я подчеркнул).

1. Введение в современный марксизм/либерализм.

Возможно, из конспиративных соображений Тошик вместо слова марксизм использует термин «либерализм» и опускает из списка выдающихся представителей самого Карла Маркса. Но не будем цепляться к словам, - в РФ времена сейчас для марксизма трудные, - тем более что основы передового учения изложены верно.

фон Тошик:>Для формирования представления о либерализме в наши дни также уже недостаточно одного только изучения трудов его великих основателей. Либерализм не есть законченная доктрина или неизменная догма. Наоборот, это приложение научных теорий к общественной жизни. И так же, как экономика, социология и философия не стояли на месте со времен Давида Юма, Адама Смита, Давида Рикардо, Джереми Бентама и Вильгельма Гумбольдта, учение либерализма сегодня уже не то, каким оно было в их времена, хотя его фундаментальные принципы остались неизменными. Уже много лет никто не пытался выразить в сжатой форме сущность этого учения. Это может послужить оправданием нашей теперешней попытки проделать именно такую работу. 

За работу, товарищи либералы!

тов. Мизес:> «Либерализм -- это не религия, не мировоззрение, не партия особых интересов. Либерализм -- не религия, потому что не требует веры, в нем нет ничего мистического и у него нет догм. Это не мировоззрение, потому что он не пытается объяснить природу Вселенной и ничего не говорит и не стремится сказать о значении и цели человеческого бытия. Либерализм -- это не партия особых интересов, потому что он не предоставляет и не стремится предоставить какие-либо особые преимущества человеку или группе. Это нечто совсем другое. Это идеология, учение о взаимосвязях членов общества и в то же время применение этого учения к поведению человека в данном обществе.

Он не обещает ничего, что превышает возможности общества и не может быть сделано без помощи общества. Либерализм стремится дать людям лишь одно -- мирное, спокойное развитие материального благосостояния для всех, чтобы тем самым защитить их от внешних причин боли и страданий, коль скоро эта задача вообще входит в компетенцию социальных институтов. Уменьшение страданий и увеличение счастья -- вот цели либерализма.

Прямо Аум Синреке какое-то. Но нет, Мизес отвергает подозрения, что либертарианство - тоталитарная секта.

тов. Мизес:> Ни одна секта и ни одна политическая партия не думали, что они могли бы отказаться от продолжения своего дела путем обращения к разуму человека.

Риторическая напыщенность, гром музыки и песен, развевающиеся флаги, цветы и знамена служат в качестве символов, а лидеры стремятся расположить публику к своей собственной персоне. Либерализм не имеет с этим ничего общего. У него нет ни партийного цветка, ни партийного знамени, ни партийной песни, ни партийных идолов, ни символов, ни лозунгов. У него есть суть и доводы. Они и должны привести его к победе».

Короче говоря, учение всесильно оттого, что либерально. Ладно, перейдем к либеральной сути и обещанным победительным доводам.

2. О происхождении либералов от человека.

Вот товарищ Мизес сообщает нам, что «раздельный» труд создал человека, и что либеральный человек превосходит прочих скотов производительностью труда.

тов. Мизес:> Человеческое общество представляет собой объединение людей для совместной деятельности. В противоположность изолированной деятельности индивидов совместная деятельность на основе принципа разделения труда создает преимущество -- более высокую производительность. Если некоторое число людей работает в сотрудничестве и кооперации в соответствии с принципом разделения труда, то они будут производить (при прочих равных) не только то же самое количество, которое они производили бы, работая как самостоятельные индивиды, а значительно больше. Вся человеческая цивилизация стоит на этом. Именно разделение труда отличает человека от животных. Именно разделение труда сделало слабого человека, значительно уступающего большинству животных в физической силе, властелином планеты и создателем чудес техники. Не будь разделения труда, мы ни в каком отношении не были бы впереди наших предков, живших тысячу или десять тысяч лет назад.

Налицо явное интеллектуальное превосходство Ф.Энгельса над Л.Мизесом, старый Фридрих столь явной глупости, что «разделение труда отличает человека от животных», никак не мог написать. Нет, положим, Энгельс много чего удивительного сказал, но что б так сразу за душу брало - это я о бедных зверюшках, не знающих либерального разделения труда, - такого не упомню. Впрочем, классик либерализма с негодование отвергает «мартышкин труд» и самого долиберального человека.

тов. Мизес:> Человеческий труд сам по себе не способен увеличивать благосостояние. Чтобы труд был плодотворным, он должен быть приложен к материалам и ресурсам Земли, которые Природа предоставила в наше распоряжение. Земля со всеми веществами и силами и человеческий труд составляют два фактора производства, от целенаправленного взаимодействия которых происходят все товары, служащие удовлетворению наших материальных внешних нужд. Для того чтобы производить, необходимо использовать труд и материальные факторы производства, включая не только природное сырье и ресурсы, в большинстве случаев находящиеся в земле, но и промежуточные продукты, уже изготовленные из этих первичных природных факторов производства ранее затраченным трудом. На языке экономики мы различаем соответственно три фактора производства: труд, землю и капитал. Под землей следует понимать все, что Природа предоставляет в наше распоряжение в виде веществ и сил расположенных на, под и над поверхностью Земли, в воде и в воздухе; под капиталом и капитальными ресурсами -- все промежуточные блага, произведенные из земли с помощью труда, служащие предметом труда для дальнейшего производства, как то машины, орудия, полуфабрикаты всех типов и т.д.

3. Исторический материализм.

Вот хотел из следующего текста за ради краткости хоть что-нибудь выкинуть из этого нового Манифеста, а не смог - так все ладно подогнано.

фон Тошик:> Либерализм - система взглядов на поведение людей в этом мире. В конечном счете либерализм не имеет никакой иной цели, кроме как повышение материального благосостояния людей, и не касается их внутренних, духовных и метафизических потребностей. Он не обещает людям счастья и умиротворения, а лишь максимально полное удовлетворение тех желаний, которые могут быть осуществлены за счет взаимодействия с предметами материального мира. 

фон Тошик:> Либерализм часто упрекали в чисто внешнем и материалистическом отношении к земному и преходящему. Жизнь человека, как говорится, состоит не только из еды и питья. Существуют более высокие и важные потребности, чем пища и вода, кров и одежда. Даже величайшие земные богатства не могут дать человеку счастья: они не затрагивают его внутреннего "я", оставляя душу неудовлетворенной и пустой. Самая серьезная ошибка либерализма состояла в том, что он ничего не мог предложить более глубоким и благородным чаяниям человека. Но критики, высказывающиеся в таком духе, лишь демонстрируют свое неправильное и материалистическое понимание этих высших и благородных потребностей. Имеющимися средствами социальной политики, можно сделать людей богатыми или бедными, но нельзя сделать их счастливыми или ответить их сокровенным стремлениям. И никакие внешние средства не приносят здесь успеха. Единственное, что может сделать социальная политика, так это уничтожить внешние причины боли и страдания. Она может развивать систему, которая дает пищу голодным, одежду - раздетым и жилье бездомным. Счастье и удовлетворение зависят не от еды, одежды и жилья, а, помимо всего прочего, от того, что человек лелеет внутри себя. Не от пренебрежения к духовным благам либерализм занят исключительно материальным благополучием человека, а от убеждения, что самое высокое и глубокое в человеке не может быть затронуто никаким внешним регулированием. Он пытается обеспечить только внешнее благополучие, потому что знает, что внутренние, духовные богатства могут прийти к человеку не извне, а лишь из глубины его собственного сердца. Он не имеет целью создать что-либо иное, кроме внешних предпосылок развития внутренней жизни. И нет никакого сомнения в том, что относительно процветающий человек XX столетия может скорее удовлетворить свои духовные потребности, чем, скажем, живший в X веке и пребывавший в постоянной тревоге о хлебе насущном - чтобы просто не умереть с голоду, и за жизнь - из-за постоянно угрожавших опасностей и врагов. 

Духовность долиберальных предков человека была совсем никудышной, однако. Самое время обследовать основы либеральной морали.

4. Либертаринская мораль

Кто попрекал большевиков «классовой моралью»? А концепции либеральной «функциональной нравственности» не желаете ли.

тов. Мизес:>В попытке продемонстрировать социальную функцию и необходимость частной собственности на средства производства и сопутствующего ей неравенства в распределении дохода и богатства мы в то же время предоставляем доказательство моральной оправданности частной собственности и основанного на ней капиталистического общественного порядка.

Нравственность заключается в том внимании, которое должен уделить каждый член общества необходимым условиям общественного существования...

Все, что служит сохранению социального порядка, -- нравственно; все, что наносит ему ущерб, -- безнравственно. Соответственно, когда мы приходим к заключению, что какой-либо институт полезен для общества, то нельзя более утверждать, что он безнравственен. Могут, вероятно, существовать разные мнения относительно того, общественно полезен или вреден тот или иной институт. Но коль уж он был назван полезным, то нельзя более утверждать, что по какой-то необъяснимой причине он должен быть признан безнравственным.

В интерпретации Мизеса, столь полюбившейся нашим «либералам», либерализм имморален, но ПОЛЕЗЕН. К слову, именно в этом пункте новейшее либертарианство более всего расходится с «великими основателями» XVIII века. Не суть важно истинна ли либеральная «наука», - подводит нас к мысли Л.Мизес, - главное, что она прагматична.

К либеральному нравственному прагматизму прилагается либеральный же личный «разумный эгоизм» индивидуумов.

тов. Мизес:> Полагают, что существует непримиримый конфликт между интересами нации и интересами человечества и что тот, кто направляет свои чаяния и стремления на благо всего человечества, тем самым пренебрегает интересами собственной нации. Едва ли может быть более ошибочное мнение. Немец, который действует на благо всего человечества, наносит не больше ущерба специфическим интересам своих сограждан, т.е. тем его соотечественникам, с которыми он разделяет общие землю и язык и с которыми он создает этническую и духовную общность, чем немец, действующий на благо всей немецкой нации, интересам своего родного города. Человек заинтересован в процветании всего мира в такой же степени, в какой он заинтересован в процветании местной общины, где он проживает.

Интересно тут Мизес проговаривается: действия человека «в общих интересах», по его мнению, наносят окружающим лишь ту или иную степень ущерба. Кажется, с точки зрения либертарианцев, индивидуумы только и способны, что причинять друг другу убытки, а либерализм - это стратегия их разумной минимизации.  А забавное, должно быть, зрелище - либертарианец, ратующий за «интересы человечества» - вот уж всем лохотронам лохотрон.

5. Вопросы классовой борьбы.

Как мы и указывали ранее, либерализм - антикоммунистический марксизм, симпатии либертарианцев на стороне буржуазии, вот и вся разница обоих концепций. При желании вернуться на традиционную марксистскую платформу, вместо «имущих классов, капиталистов...» подставляем «рабочих», и мысль автора становится совершенно прозрачной.

фон Тошик:> Существует распространенное мнение, будто либерализм отличается от других политических движений тем, что он ставит интересы части общества - имущих классов, капиталистов и предпринимателей - выше интересов других классов. Это утверждение абсолютно ошибочно. Либерализм всегда исходил из блага для всех людей, а не для какой-либо особой группы. Именно это пытались выразить английские утилитаристы - хотя, по правде говоря, не совсем точно - в известной формуле: "Величайшее счастье для величайшего числа". 

Буржуазия - самый прогрессивный класс, отстаивающий интересы всего общества.

тов. Мизес:> Для того чтобы определить, считать ли какое-либо институциональное устройство специальной привилегией человека или класса, надо задать вопрос не о том, приносит ли оно выгоду тому или иному человеку или классу, а лишь о том, выгодно ли это устройство широкой публике. Если мы придем к заключению, что только частная собственность на средства производства делает возможным развитие человеческого общества в сторону процветания, то ясно, что это равносильно тому, что частная собственность не является привилегией владельца собственности, а является общественным институтом, служащим добру и выгоде всех, несмотря на то что она может в то же время быть особенно приятной и полезной для некоторых.

тов. Мизес:> Либерализм выступает за сохранение института частной собственности вовсе не в интересах владельцев собственности. Вовсе не потому либералы хотят сохранить этот институт, что его уничтожение нарушило бы чьи-то права собственности. Если бы они считали, что уничтожение института частной собственности будет в интересах всех, они выступали бы за то, чтобы его уничтожить, как ни противна была бы такая политика интересам владельцев собственности. Однако, сохранение этого института служит интересам всех слоев общества. Даже бедняк, который ничего не может назвать своим, живет в нашем обществе несравнимо лучше, чем если бы он жил в таком, которое не способно производить даже малую часть того, что производится сегодня.

А кто те некоторые, которым означенный «общественный институт» особенно приятен?

тов. Мизес:> Большинство не питает симпатий к богатому бездельнику, который проводит жизнь в удовольствиях, никогда не занимаясь никакой работой. Но даже он выполняет свою функцию в жизни общественного организма. Он подает пример "роскошной" жизни, который пробуждает в массах осознание новых потребностей и дает промышленности стимул к производству.

Бог мой, в либеральном обществе даже последний тунеядец приносит огромную пользу. Какая экономическая эффективность! Буквально все при деле и от каждого по способностям. Все профессии нужны, все профессии важны, я б в богатые бездельники пошел, пусть меня научат! Зададим этим самым «массам» новые потребности и стимулы к производству! (Не смог вспомнить прототипа этих рассуждений Мизеса у марксистов, тут классик либерализма совершенно оригинален.)

6. Реальный капитализм.

Кого мучает ностальгия по старому доброму советскому агитпропу, может считать, что в целях конспирации вместо «капитализм» написано «социализм», «либеральные принципы» - «социалистические» и т.п.

фон Тошик:> Общество, в котором осуществляются либеральные принципы, обычно называется капиталистическим, а состояние такого общества - капитализмом. Поскольку экономическая политика либерализма осуществлялась на практике лишь весьма приближенно, то существующие сегодня в мире условия почти не дают нам представления о смысле и достижениях собственно капитализма в настоящем его значении. Тем не менее в целом нашу эпоху можно называть эпохой капитализма, потому что все, чем создано богатство нашего времени, восходит к капиталистическим институтам. Благодаря тем либеральным идеям, которые все еще живы в нашем обществе, - тому, что еще существует в нем от капиталистической системы, - огромные массы наших современников могут наслаждаться уровнем жизни, гораздо более высоким, чем тот, который всего лишь несколько поколений назад был возможен только для богатых и особо привилегированных. 

Да, непрерывно улучшается благосостояние наших капиталистических трудящихся, все полнее удовлетворяются их растущие потребности. К слову, вышеприведенный текст об относительной прогрессивности капитализма даже в неизмененном виде ничем не противоречит самому ортодоксальному марксизму.

7. Демократия и Свобода

Сладкая либеральная песнь о пользе «демократии». Кажется, Мизес делает все, чтобы уйти от сути проблемы: кого можно и следует отнести к демосу, способен ли этот самый демос (большинство!) осознать свои интересы и разумно влиять на управление государством, в чьих интересах действует профессиональная бюрократия демократического государства и т.п.

тов. Мизес:> Представление об особо выдающемся положении и особом достоинстве, связанном с выполнением правительственных функций, и составляет основу псевдодемократической теории государства. Согласно этой доктрине любой человек чувствует стыд, когда позволяет другим управлять собой. Ее идеалом служит конституция, по которой принимает решения и правит весь народ. Этого, конечно, никогда не было, никогда не может быть и никогда не будет, даже в условиях маленького государства. Когда-то считалось, что идеал непосредственной демократии был осуществлен в античных греческих городах-государствах и в маленьких кантонах швейцарских гор. Это тоже было ошибкой. В Греции только часть населения, а именно свободные граждане, имела какое-либо представительство в правительстве; колоны (metics) и рабы его не имели. В швейцарских кантонах только определенные дела сугубо местного характера решались и по-прежнему решаются согласно конституционному принципу прямой демократии. Все дела, выходящие за пределы этих узких территориальных границ, управляются федерацией, правительство которой никоим образом не соответствует идеалам прямой демократии.

Для человека вовсе не является постыдным, если он позволяет другим управлять собой. Правительство и администрация, полицейские и другие институты также требует специалистов: профессиональных чиновников и профессиональных политиков. Принцип разделения труда не обходит и функций правительства.

Демократия -- это такая форма политического устройства, которая позволяет адаптировать правительства к желаниям управляемых без насильственной борьбы. Если в демократическом государстве правительство более не проводит ту политику, которой хотело бы большинство населения, не нужно никакой гражданской войны, чтобы посадить в кабинеты тех, кто желает работать так, чтобы удовлетворять большинство. Путем выборов и парламентских соглашений перемена правительства происходит гладко -- без трений, насилия и кровопролития.

Правда, демократия у нас не столько политическая, сколько «экономическая».

тов. Мизес:> Таким образом, капиталистическая система производства -- это экономическая демократия, где каждый цент дает право голоса. Суверенным народом являются потребители. Капиталисты, предприниматели и фермеры -- это лица, получившие мандат народа. Если они не выполняют данные им поручения, если они не в состоянии производить с минимально возможными издержками то, чего требуют потребители, они теряют свои должности. Их обязанность заключается в обслуживании потребителей. Прибыли и убытки -- это те инструменты, посредством которых потребители держат весь бизнес под жестким контролем.

КАПИТАЛИЗМ -- или рыночная экономика -- это такая система социального взаимодействия и разделения труда, которая основана на частной собственности на средства производства. Материальные факторы производства находятся в собственности отдельных граждан, капиталистов и землевладельцев. Производство на заводах и фермах организуют предприниматели и фермеры, то есть индивиды или ассоциации индивидов, которые либо сами являются собственниками капитала и земли, либо взяли их взаймы или в аренду у собственников. Характерной чертой капитализма является свободное предпринимательство. Цель любого предпринимателя -- будь то коммерсант или фермер -- состоит в получении прибыли.

Капиталисты, предприниматели и фермеры играют важную роль в сфере экономики. Они стоят у штурвала и ведут корабль. Но они не вольны определять его курс Они не командуют кораблем, они всего лишь рулевые, обязанные беспрекословно подчиняться приказам капитана. Капитаном является потребитель.

Ни капиталисты, ни предприниматели, ни фермеры не определяют, что должно производиться, -- это делают потребители. Производители производят не для своего собственного потребления, а на рынок. Их основная цель -- продать свою продукцию. Если потребители не покупают предлагаемые им блага, бизнесмен не может окупить сделанные им затраты. Он теряет свои деньги. Если он не сможет приспособить свое производство к пожеланиям потребителей, ему очень скоро придется расстаться со своим привилегированным положением у штурвала. Его заменят другие люди, которым лучше удается удовлетворять запросы потребителей.

Действительными хозяевами в капиталистической системе рыночной экономики являются потребители. Покупая или воздерживаясь от покупок, они решают, кто должен владеть капиталом и управлять предприятиями. Они определяют, что следует производить, а также, сколько и какого качества. Их отношение выливается либо в прибыли, либо в убытки для предпринимателя. Они делают бедняков богатыми, а богачей бедными. С такими хозяевами нелегко поладить. У них полно капризов и причуд, они непостоянны и непредсказуемы. Они ни в грош не ставят прежние заслуги. Как только им предлагают что-либо, что им больше по вкусу или же дешевле, они бросают своих старых поставщиков. Главное для них -- их собственное удовлетворение. Их не волнуют ни имущественные права капиталистов, ни судьбы рабочих, которые теряют работу, если в качестве потребителей перестают покупать то, что покупали прежде.

Обращаю внимание, что Хозяин всех либералов - Господин Потребитель - это не всякий человек и даже может быть вовсе не человек, а лишь тот, кто платит. Либерал либералу не волк, - опровергает социалистическую клевету Мизес, - но клиент.

Основы либеральной Свободы личности.

Либеральная свобода - это осознанная необходимость тотального Свободного рынка.

Нельзя жить в либеральном обществе и не быть свободным от него. В этой системе человек должен удовлетворять только единственного Хозяина - своего Потребителя, а в остальном он совершенно Свободен, т.е. никому лично не нужен, что и означает отсутствие «личной зависимости» ото всего на свете, кроме рыночной конъюнктуры. Впрочем, и сам Мизес отмечает некоторую утопичность своего идеала полной рыночной анонимности.

Либералы любят поговорить о «естественности» рыночных отношений между людьми. Нарисованная Мизесом картина «холодной рациональности и объективности капиталистических отношений» - прямо замок Снежной Королевы - скорее наводит на мысль об их «искусственности» и изрядной абстрактности.

тов. Мизес:> В неискаженной рыночной экономике оценка усилий каждого индивида отделена от каких-либо соображений личного характера и может быть поэтому свободной как от пристрастия, так и от неприязни. Рынок выносит приговор товарам, а не людям Оценка производителя автоматически вытекает из оценки его продукции. Каждый сотрудник оценивается в соответствии с ценностью его вклада в процесс производства благ и услуг. Жалованье и заработная плата не зависят от произвольных решений. На рынке труда работа определенного количества и качества вознаграждается в соответствии с тем, сколько потребители готовы заплатить за произведенную продукцию. Выплата жалованья и заработной платы -- это не милость со стороны нанимателя, а деловая операция, покупка фактора производства. Цена труда -- рыночное явление, зависящее от спроса потребителей на блага и услуги. Практически каждый наниматель постоянно занят поисками более дешевого труда, а каждый наемный работник -- поисками работы с более высоким вознаграждением.

Тот факт, что труд при капитализме является товаром и продается и покупается как товар, освобождает рабочего, получающего заработную плату, от какой-либо личной зависимости. Так же, как владельцы капитала, предприниматели и фермеры, получатель заработной платы зависит от капризов потребителей. Но выбор потребителей направлен на вещи, а не на людей. Наниматель не может позволить себе пристрастий и предубеждений по отношению к своим работникам. Если же он это себе позволяет, то сам поступок влечет за собой наказание.

Именно это, а не только конституции и билли о правах, в неискаженной капиталистической системе (выделено Мизесом. - Пионер) делает получателей жалованья и заработной платы свободными людьми. Они суверенны в своем качестве потребителей, а как производители они, как и все другие граждане, безоговорочно подчиняются закону рынка. Продавая фактор производства, а именно свой труд и усилия, на рынке по рыночной цене всякому, кто готов его купить, они не ставят под угрозу свое собственное положение. Они не обязаны рассыпаться в благодарностях и раболепствовать перед своим нанимателем, они обязаны предоставлять ему труд определенного качества и в определенном количестве. Наниматель, в свою очередь, ищет не симпатичных ему людей, а умелых работников, которые стоят тех денег, что он им платит.

Эта холодная рациональность и объективность капиталистических отношений, конечно, не проявляется в равной степени во всех областях бизнеса. Чем ближе к потребителю, тем большее влияние оказывают факторы личного характера. В отраслях услуг важны симпатии и антипатии; здесь отношения более "субъективны". Упрямые доктринеры и непреклонные критики капитализма готовы назвать это преимуществом. На самом деле это ограничивает личную свободу бизнесменов и наемных работников. Мелкий лавочник, парикмахер, хозяин гостиницы и актер не так свободны в выражении своих политических или религиозных убеждений, как владелец хлопчатобумажной фабрики или рабочий сталелитейного завода.

Но указанные моменты не лишают рыночную систему ее главных черт. Это система, автоматически оценивающая каждого человека по услугам, которые он оказывает суверенным потребителям, своим соотечественникам.

Итак, мы узнали, что любые гуманитарные свободы предусматриваются либерализмом лишь постольку, поскольку они необходимы или не противоречат успешному функционированию «экономической демократии» - Свободному рынку. Сами по себе все эти «политические демократии», «права человека», «правовые государства» и пр. идеологические погремушки для либертарианцев никакой ценности не представляют. Для либеральной демократии естественен принцип: один цент - один голос. Увы, открытому воплощению этого либерального идеала в повседневную политическую жизнь пока препятствуют зловредные социалисты. И, к сожалению, необходимость распространения принципов «экономической» демократии на политическую сферу пока еще трудно убедительно обосновать идеологически.

Демократия демократией, свобода свободой, но либеральный бронепоезд стоит на запасном пути.

8. Теория либеральной олигархии (пролетарской диктатуры).

тов. Мизес:> Конечно, нельзя отрицать, что существует определенная ситуация, когда соблазн отступить от демократических принципов либерализма в самом деле очень велик. Если здравомыслящие люди видят, что их народ или все народы мира находятся на пути к разрушению, и они находят невозможным убедить своих сограждан обратить внимание на их советы, то они могут склониться к мысли, что будет честно и справедливо прибегнуть к любым мерам, чтобы спасти всех от несчастья. Тогда может возникнуть и найти сторонников идея диктатуры элиты, правительства меньшинства, удерживаемого у власти с помощью силы и правящего в интересах всех. Но сила никогда не станет средством преодоления указанных трудностей. Тирания меньшинства не может продолжаться, пока ей не удастся убедить большинство в необходимости или, по крайней мере, в полезности ее правления. Но тогда меньшинство не нуждается более в силе для того, чтобы удерживаться у власти.

Таким образом, если и не пролетарская, то какая-нибудь иная диктатура Либерализмом все-таки на всякий случай предусматривается. До тех пор пока «большинство» не осознает свои заблуждения. Не правда ли, замечательный образчик проповеди власти либеральной олигархии. Заодно недурная заявка на либеральный тоталитаризм.

9. Правовое либеральное государство

тов. Мизес:> Неправильно представлять отношение либерализма к государству так, будто он желает ограничить сферу возможно деятельности последнего или ненавидит в принципе любую деятельность государства в области экономики. Такая интерпретация вообще вне существа дела. Позиция, которую либерализм занимает в отношении функций государства, является следствием защиты им частной собственности на средства производства. Будучи сторонником частной собственности, невозможно, конечно, быть одновременно приверженцем общественной собственности на средства производства, т.е. передачи ее в распоряжение правительства, а не индивидуальных владельцев. Таким образом, защита частной собственности на средства производства уже означает жесткое ограничение функций государства.

Либерализм возражает против дальнейшего расширения сферы правительственной деятельности именно потому, что оно, в действительности, уничтожило бы частную собственность на средства производства. А в частной собственности либерал видит наиболее удобный принцип для организации жизни человека в обществе.

Либерализм, следовательно, далек от оспаривания необходимости механизма государства, системы законов и правительства. Серьезным непониманием идей либерализма является любая попытка связать его с анархизмом. Для либерала государство есть абсолютная необходимость, поскольку на него возложены наиболее важные задачи: защита не только частной собственности, но также и мира, так как, если мира нет, невозможно полностью получить выгоды от частной собственности.

Достаточно одних только этих соображений, чтобы определить те функции, которые должно выполнять государство для того, чтобы соответствовать либеральному идеалу. Оно не только должно быть способно защищать частную собственность; оно также должно быть построено таким образом, чтобы ровный и мирный ход его развития общества никогда не прерывался гражданскими войнами, революциями или восстаниями.

Задача государства, как ее видит либерал, состоит единственно и исключительно в гарантии защиты жизни, здоровья, свободы и частной собственности от насильственных нападений. Все, что идет дальше этого, есть зло.

Государство представляет собой аппарат принуждения и насилия. Это верно не только в отношении "государства -- ночного сторожа", но в равной мере и любого другого государства, а более всего в отношении государства социалистического. Все, что положено делать государству, оно делает с помощью принуждения и силы. Подавление поведения, опасного для общественного порядка, -- самая суть государственной деятельности; в социалистическом государстве к этому добавляется контроль над средствами производства.

Вполне добротная марксистская теория государства. Только классовый характер государственной власти Мизес не акцентирует, хотя выше в п.8 по этому вопросу он высказывается вполне определенно.

10. Либеральное равноправие

тов. Мизес:> Ничто, однако, не является столь плохо обоснованным, как утверждение о присущем всем членам человеческой расы равенстве. Люди абсолютно не равны. Даже между братьями существуют весьма заметные различия в физических и умственных качествах. Природа никогда не повторяет своих творений; она не производит ничего массового и ничего стандартного. Каждый человек, выходящий из ее мастерской, несет на себе отпечаток индивидуальности, уникальности и неповторимости. Люди не равны, и требование равенства перед законом никак не может основываться на утверждении, что с равными надлежит обращаться одинаково.

Существуют две причины, почему люди должны быть равными перед законом. Одна уже упоминалась, когда мы анализировали аргументы против насильственного рабства. Для того чтобы труд мог достичь максимальной производительности, работник должен быть свободен, потому что только свободный работник, наслаждающийся плодами своего собственного усердия в форме зарплаты, будет полностью напрягать свои силы. Второе соображение в пользу равенства всех людей перед законом -- это поддержание социального мира. Уже указывалось на то, что следует избегать всякого нарушения мирного процесса разделения труда. Но почти невозможно сохранить продолжительный мир в обществе, где права и обязанности различаются в соответствии с классовой принадлежностью. Тот, кто отказывает части населения в правах, должен всегда быть готов к объединенному наступлению тех, кто лишен гражданских прав, на привилегированную часть общества. Классовые привилегии должны исчезнуть, и тогда прекратится конфликт по их поводу.

 Следовательно, совершенно не имеет смысла придираться к формуле, в которой либерализм воплотил свой постулат равенства, упрекая его в том, что он создал лишь равенство перед законом, а не истинное равенство. Всей человеческой силы не хватило бы, чтобы сделать людей действительно равными. Люди есть и всегда будут неравными. Именно приведенные здесь здравые соображения, апеллирующие к полезности, составляют аргументы в пользу равенства всех людей перед законом. Либерализм никогда не был нацелен ни на что большее и никогда ни о чем большем не мог и просить. Сделать негра белым выше человеческой силы. Но можно дать негру те же самые права, что и белому, и тем самым предложить ему возможность зарабатывать столько же, сколько белый, если он столько же производит.

И где здесь хоть какие отличия в лучшую сторону от марксизма? Остается поблагодарить рабов за плохую работу на либералов, а то иначе за ради «максимальной производительности» либертарианцы обязательно ввели бы строго научное обоснованное рабовладение.

Помнится, Ленин утверждал. Что новый общественный строй побеждает окончательно, только если сумеет превзойти прежний в «производительности труда». В этом контексте интересно отметить, что этническое (расовое) равноправие признается либералами только как равенство «производительности».

Непонятно также, почему сословное неравенство перед законом по Мизесу большее оснований для социальных потрясений, нежели неравенство имущественное, кстати, которое Мизес радостно приветствует. Если либеральный «дух наживы» является определяющим фактором общественного прогресса и главным мотивом человеческих поступков то, как отсутствие формальных классовых привилегий сможет предотвратить «гражданские войны, революции или восстания»? Этот момент у Мизеса изложен совсем уж мутно.

Что же у нас получается, неужто фон Тошик и тов. Мизес скрытые марксисты (идеологические диверсанты - провокаторы) и, возможно, агенты III Интернационала?

ОПРАВДАНИЕ ТОШИКА

Однажды большая рыжая либеральная корова спросила сидящего в родном пруду маленького зеленого лягушонка:

- Что бы Вы делали, если бы были большой рыжей либеральной коровой??

Поразмыслив, тот ответил:

- Сначала я бы отломал большие либеральные рога. Потом оторвал бы длинный либеральный хвост. Затем бы отбросил тяжелые либеральные копыта, и с облегчением сказал:  Ну, какая же я большая рыжая либеральная корова?! Я  - просто маленький зеленый лягушонок!!!

/Побасенка «О маленьком зеленом лягушонке и большой рыжей либеральной корове», рассказанная Тошику Пионером/

Некоторые ультралибералы-антикоммунисты увидят в моем сеансе разоблачения Тошика подтверждение своей старой идеи, что человека хотя бы только в детстве носившего пионерский галстук, уже только могила исправит. Что вот, мол, бедный Тошик «не задумываясь сдавал автоматом» в институте марксизм-ленинизм, и сам не заметил, как превратился в красно-коричневое зомби. В действительности проблема интереснее: отчего у либерального капитализма хронически не проходит социализм?

Весьма примечательно, но никакие либералы никогда не замахивались на гадину, постоянно вынашивающую в своем чреве социализм, - само частнокапиталистическое предприятие. Всем известно, что любое частное предприятие стремится внутри себя функционировать по известному социалистическому принципу (от каждого по способности - каждому по труду)  и никак иначе. Учено выражаясь, внутри любимых либералами субъектов свободного рынка гнездится социалистическая парадигма. Но любовь слепа, и либералы не видят социалистической порочности объекта своей страсти.

Борьба либералов с государственной бюрократией, администрированием всегда имела шизофренический оттенок именно потому, что они не видели вреда от той же бюрократии в частных компаниях.

На все мои инсинуации Тошик ответил [4] в том смысле, что все марксисты - дураки (тут явная ошибка, мы уже видели, что недоумки как раз именно либертарианцы), и посоветовал читать «Бюрократию» Мизеса.

Тошик:> ... уважаемый оппонент аккуратно копирует цитаты из Мизеса, которые я никогда не присваивал, и, не будучи способным опровергнуть что-либо по существу, издевается над высоким штилем произведения, написанного в 1926 году ...

Маркс употреблял эти слова [социализм и коммунизм] как синонимы. И Ленин тоже - до вышеописанного прискорбного события. Эти термины развели позже - чтобы описать, что получилось. Причем, параллельно это сделали и зарубежные социалисты - не марксисты, не желавшие бороться за коммунизм, но желавшие бороться против капитализма ... бедные недоумки...

Частное предприятие управляется людьми, которым власть дарована высшей силой - владельцами, спор с которыми бессмыслен. Если бы в обществе было возможно такое положение: прямое вмешательство божества, кто посмел бы спорить с установленным им порядком? Устал, устал цитировать здесь Коуза. Предприятие в рыночной экономике ведь и растет только до того момента, пока ему это выгодно. Как только комплектующие дешевле заказать на рынке - стоп, это производить не будем.

Господи, посмотрите «Бюрократию» Мизеса, и уж цитируйте его дальше, чем строить домыслы о либералах. Только, ради Бога, не читайте «Запланированный Хаос». Я еще сам не забросал некоторых цитатами оттуда, четко доказывающими, что фон Мизес был русофобом, чтобы от Вас их выслушивать :-).

Что ж, последуем доброму Тошикову совету изучить труд Л.Мизеса «Бюрократия» [5]. И что же мы там узнаем? А вот что.

тов. Мизес:> ТЕРМИНЫ бюрократ, бюрократический и бюрократия -- это, конечно, бранные слова. Никто не называет себя бюрократом или свои методы управления бюрократическими. Эти слова всегда употребляются в оскорбительном смысле. Они всегда подразумевают уничижительную критику людей, институтов или процедур. Никто не сомневается в том, что бюрократия глубоко порочна и что она не должна существовать в совершенном мире.

Бюрократическое управление -- это управление, которое должно следовать детально разработанным правилам и предписаниям, установленным властью вышестоящего органа. Обязанность бюрократа -- выполнять то, что велят ему эти правила и предписания. Его свобода действовать в соответствии с собственными убеждениями ограничена.

...мы должны вновь повторить, что бюрократия сама по себе не является ни плохой, ни хорошей. Это метод управления, который может применяться в различных сферах человеческой деятельности. Существует область, а именно, аппарат государственного управления, где бюрократические методы являются необходимостью.

Коммерческим управлением движет мотив получения прибыли. Цель коммерческого предприятия -- добиться прибыли. Поскольку при помощи бухгалтерского учета успех или неудача в достижении этой цели могут быть установлены для любой из его частей, появляется возможность децентрализовать как управление, так и отчетность, не ставя под угрозу единство деловых операций и достижение их целей. Ответственность может быть разделена. Нет необходимости ограничивать свободу действий подчиненных какими-либо правилами и предписаниями кроме тех, которые лежат в основе всей деловой активности, а именно: все операции должны приносить прибыль.

Тут тов. Мизес горячится, если не передергивает. Кому «подчиненные» должны приносить прибыль: себе или предприятию (его владельцам)? Советским гражданам хорошо известно, что охватившая всех работников предприятия частная «деловая активность» в перспективе неизбежно приводит к борьбе с «несунами» и т.п. правоохранительным мероприятиям.

тов. Мизес:> В сфере государственного управления достижения нельзя выразить в рыночных ценах. Поэтому в управлении государственными учреждениями приходится использовать принципы, совершенно отличные от тех, которые применяются в системе, ориентированной на прибыль.

Теперь мы можем дать определение бюрократического управления. Бюрократическое управление -- это метод, применяемый при ведении административных дел, результаты которых не имеют денежной ценности на рынке. Запомните: мы не говорим, что успешное управление государственными делами не имеет никакой ценности, мы говорим, что оно не имеет цены на рынке, что его ценность не может быть выявлена путем операций на рынке и, соответственно, не может быть выражена в деньгах.

Бюрократическое учреждение -- это не стремящееся к прибыли предприятие; оно не может воспользоваться какими-либо экономическими расчетами; оно должно решать задачи, которые не стоят перед коммерческим управлением. Не может быть и речи о том, чтобы улучшить бюрократическое управление, реорганизовав его по образцу частного бизнеса. Было бы ошибкой судить об эффективности государственного ведомства, сравнивая его с результатом деятельности предприятия, подвластного игре рыночных сил.

Что правду скрывать, наши молодые и старые «реформаторы» явно превзошли либерального ретрограда Мизеса: его тезис, что услуги государственной бюрократии «не имеют цены на рынке, что их ценность не может быть выявлена путем операций на рынке и, соответственно, не может быть выражена в деньгах», ими блестяще опровергнут на практике.

тов. Мизес:> ЧАСТНОЕ предприятие никогда не станет жертвой бюрократических методов управления, если единственной целью его деятельности является получение прибыли. Мы уже подчеркивали, что при наличии мотива прибыли в любом промышленном комплексе, как бы велик он ни был, бизнес в целом и все его составные части могут быть организованы таким образом, чтобы дух капиталистической наживы пронизывал его сверху донизу.

Но мы живем в век всеобщей атаки на мотив получения прибыли. Общественное мнение считает, что он в высшей степени аморален и наносит огромный ущерб общему благу...

Управляющий всей фирмой передает филиал в распоряжение вновь назначенному управляющему и сопровождает это одним единственным указанием: "Получай прибыль". Этого распоряжения, выполнение которого постоянно контролируется посредством отчетности, вполне достаточно для того, чтобы подчинить филиал интересам всей фирмы и придать действиям его управляющего то направление, которое считает необходимым центральный управляющий.

Чем же по Мизесу частная бюрократия принципиально лучше государственной? Оказывается, в частных компаниях царит лечебный «дух капиталистической наживы», что будто бы и дает «управляющим филиалов» иммунитет от «бюрократизма». Во-первых, не очень понятно, кто наживается - «управляющие филиалов»? Значит, они имеют долю в прибылях. А как же их обязанность подчиняться вышестоящим инстанциям компании, ее собственникам, наконец? Вполне типична ситуация, когда сокращение прибыли отдельного филиала требуют интересы компании в целом. Во-вторых, бюрократия частных компаний вовсе не сводится только к руководителям филиалов. Как же истребить «бюрократический дух» у всех служащих частных компаний? Увеличивать им зарплату в зависимости от трудовых успехов? Но это уменьшит прибыль предприятия. Неужто всем работникам дать долю в прибыли - акции компании? Так это же «народный капитализм» - помесь либерализма с социализмом. Вот тебе и либертарианство.

Проблему бюрократизма частных компаний наш сильно продвинутый в либерализм Тошик решил радикально: объявил, что бюрократия частных компаний вдохновляется их владельцами - «высшей силой», видимо, божественной. Аминь. Старый Мизес отдыхает.

  Примечания

 [1]     Изначальный текст назывался «Марксисту Тошику»  и был ответом на выступления означенного либерального Тошика «Второе блюдо» от 20.01.99г. и «Свобода vs. Демократия» от 22.12.98г., которые, увы, не доступны в архиве.

[2]     Людвиг фон Мизес «Либерализм в классической традиции»

[3]     С точки зрения нашей либеральной интеллигенции у Л.Мизеса есть два симпатичных достоинства - он еврей и ярко объясняется в нелюбви к русским, России. Несмотря на все сладкие рассуждения в пользу космополитизма против «национализма», мы узнаем [2, гл.III.11. Россия], что в мире все-таки есть одна исключительно паршивая овца - русский народ:

«С того самого момента, когда Россия начала влиять на европейскую политику, она неизменно вела себя как разбойник в засаде, готовый внезапно наброситься на свою жертву и ограбить ее. Никогда российские цари не признавали никаких других ограничений для расширения своей империи, кроме продиктованных силой обстоятельств. Позиция большевиков в отношении территориальной экспансии не отличается ни на йоту. Они также признают только одно правило: при завоевании новых земель можно и, по сути, нужно продвигаться настолько далеко, насколько сумеешь, должным образом учитывая ресурсы. Счастливым обстоятельством, спасшим цивилизацию от уничтожения русскими, была достаточная сила наций Европы. Они успешно отразили нападение орд русских варваров. Опыт русских в войне с Наполеоном, крымской войне и турецкой кампании 1877--1878 годов показал, что, несмотря на огромную численность солдат, их армия была не в состоянии развить наступление против Европы. Мировая война лишь подтвердила это».

« ...нельзя говорить о нациях как о более или менее достойных. Следовательно, вопрос о том, являются ли русские менее достойными, абсолютно не относится к сфере наших соображений. Мы не участвуем в этом споре. Мы лишь утверждаем, что Россия не желает войти в систему человеческого социального сотрудничества. В отношении человеческого общества и сообщества наций ее позиция -- это позиция народа, нацеленного исключительно на потребление того, что накопили другие. Люди, жизненной силой которых являются идеи Достоевского, Толстого и Ленина, не могут создать прочную социальную организацию».

Ошибочно полагать, будто тов. Мизес охвачен какой-то там лютой русофобией. Нет ничего дальше от истины, наш австрийский друг ничего подлинного о России не знает, и знать не желает. Просто в 20-е годы в Европе общим местом были рассуждения - от Черчилля до Гитлера - об «иудо-большевистских ордах», угрожающих Цивилизации. Сообщения о зверствах над русским народом, учиняемых захватившими в России власть евреями социалистами-интернационалистами, очень сильно компрометировали мировое еврейство в целом. Разумеется, не потому, что на Западе сочувствовали русским, но возникали страхи у себя дома получить тот же результат и, как следствие, крепли нехорошие  подозрения в отношении всех евреев. Вот именно поэтому Мизес и стремился внушить читателям, что разбойный социализм  традиционный русский образ жизни и исконно русское учение, и что чуть ли еще не русские цари были завзятыми коммунистами, и что эту коммуно-царскую агрессию еще Наполеон отражал, а первая мировая война  это общеевропейская война против несметных русских орд (сие нахально написано антифашистом Мизесом всего через 8 лет после окончания первой мировой войны, когда ее история была еще общеизвестна).

«Оружие разума более опасно, чем штыки и пушки. Разумеется, отклик, который получили идеи русских в Европе, объясняется прежде всего тем, что Европа сама уже была полна этими идеями до того, как они пришли из России. Видимо, было бы более правильно сказать, что сами эти идеи по происхождению не являются русскими, как бы ни подходили они характеру русского народа, а были заимствованы ими из Европы. Настолько велико интеллектуальное бесплодие русских, что они никогда не могли сами найти выражение своей сокровенной сущности».

На первый взгляд можно подумать, что, путаясь в «русском» происхождении социалистических идей, Л.Мизес впал в клинический идиотизм. В действительности наш Людвиг в высшей степени рационален: он дает понять уважаемым читателям, что вполне сознает ложность своих утверждений, но не истина интересует его в данном случае, а ПОЛЬЗА. Для блага Цивилизации всем благонамеренным людям предлагается губительный для Европы «социализм» условится считать исконно русской идеей. Подобный прагматичный подход очень характерен для европейских интеллектуалов вообще, а либеральных в особенности.

Кажется, у нас так и не поняли, из каких соображений на Западе в антикоммунистических кругах столь охотно признали Ленина вождем «мирового пролетариата». Бросается в глаза и то, что в своих трудах Л.Мизес старается по возможности не задевать самого К.Маркса, адресуя упреки в нелепости социалистических идей, главным образом, «русским» большевикам и Ленину.

« ...следует ясный вывод, каким должен быть руководящий принцип политики цивилизованных наций в отношении России. Пусть русские будут русскими. Пусть они творят, что хотят в своей собственной стране. Но нельзя позволить им переходить границы своей земли с целью уничтожить европейскую цивилизацию. Конечно, речь не идет о том, что следует запретить ввоз и перевод русской литературы. Неврастеники могут ею наслаждаться, здоровые люди будут ее сторониться. Это не означает, что русским следует запретить вести свою пропаганду и раздавать по всему миру взятки, как это делали цари...»

« ...правительства Европы и Америки должны прекратить содействовать советской политике разрушения, поощряя экспорт в Советскую Россию и тем самым укрепляя советский строй в России с помощью финансовых вкладов. Пусть они прекратят пропаганду эмиграции и экспорта капитала в Советскую Россию.

Откажутся или нет русские люди от советской системы -- решать им самим. Сегодня страна кнута и лагерей больше не представляет угрозы миру. Со всем их стремлением к войне и разрушению большевики больше не в состоянии серьезно угрожать миру в Европе. Поэтому их можно благополучно оставить в покое. Единственное, чему необходимо противостоять, так это любому стремлению с нашей стороны поддерживать и содействовать разрушительной политике Советов».

Так что ничего личного и никакого «национализма», но для торжества космополитичного либертарианства и установления мира в Европе надлежит считать К. Маркса не германским евреем, но «русским», а Ленина не «немецким шпионом», но учеником Достоевского и агентом Толстого. Только и всего. Но - и эта забота о иудо-большевиках особенно трогательна - мешать большевикам властвовать над русским народом не следует, поскольку они, дескать, теперь «не представляют угрозы миру» (видимо, стремившиеся насадить в Европе «социализм» русские цари были куда зловреднее большевиков). Либеральный гуманизм, однако.

Как мы знаем, наши «молодые реформаторы» - прямые потомки и идейные наследники той самой еврейской большевистской знати - ныне решают аналогичную задачу, что и старина Мизес: отмыться «либерализмом» от своего еврейского номенклатурного происхождения, а русский народ-иждивенец коммунизмом пристыдить. Помогла ли евреям Мизесова наглая либеральная брехня? Через полтора десятка лет ответ был получен. Правда, сам Людвиг фон Мизес героически эмигрировал в Швейцарию, а затем в США.

[4]     Тошик «Ценю Ваш юмор, но я не фон Мизес, а Доктрина  не столик медиума»  

[5]     Людвиг фон Мизес «Бюрократия» (1949г.)